В большинстве работ по нейрофизиологии избегаются радикальные выводы теории виртуального мира, рассмотренные в предыдущем разделе. Рассмотрим используемую для этой цели тактику. В психологии точка зрения от первого лица объявляется интроспекцией. Человек становится субъектом, который изучает свой внутренний мир и рассказывает, что там находится. При этом во внутренний мир субъекта включается абсолютно все, что он видит, чувствует, ощущает, думает. Таким образом повествование от первого лица как бы отрывается от внешнего мира. Человек видит цвет вокруг себя, цвет субъективен, поэтому весь мир субъекта становится субъективным — субъект находится в субъективном мире своего сознания. Это принимается в книгах по нейрофизиологии без обсуждения, наивный реализм при этом чаще всего не упоминается.
С другой стороны, нарративу нейрофизиолога, то есть, точке зрения от третьего лица, придается статус всеведущего. Предполагается, что это есть точка зрения самой науки, вследствие чего эта позиция также без обсуждения объявляется объективной. В рамках этой позиции человек-испытуемый становится объектом. У человека есть мозг и в рамках нейрофизиологического нарратива предполагается, что точка зрения от первого лица субъекта связана с мозгом.
Таким образом нейрофизиолог в состоянии со стороны взглянуть как на Пещеру, так и на Реальность с большой буквы в отношении испытуемого. В конечном итоге в этом заключается суть повествования от всеведущего третьего лица. Косвенный реализм для испытуемого принимается без обсуждения, но нейрофизиологи избегают обсуждения пространственных отношений и вопроса, где находятся восприятия. Другими словами, при описании результатов экспериментов в отношении испытуемого обсуждение ограничивается теорией виртуального мира в слабой форме — есть мозг, есть восприятия и неважно, где что находится.
В то же время описание проводимых экспериментов проводится в рамках наивного реализма, например, при операции вскрытия черепа испытуемого нейрофизиолог видит тело человека и мозг непосредственно. Точно также экспериментатор непосредственно видит используемые приборы и он напрямую общается с коллегами для обсуждения результатов проводимого эксперимента. При этом все ученые убеждены в том, что они находятся в одном пространстве, что они видят друг друга непосредственно, и у них нет никаких сомнений, что они обладают сознанием.
Другими словами, нарушается симметрия нарративов от первого и третьего лица. Нарратив от третьего лица объявляется всеведущим, а нарратив от первого лица считается по сути дела воображаемым — ведь он является результатом работы изучаемого мозга. Или можно сказать так: изучаемые субъекты рассматриваются в рамках теории виртуального мира, но действие этой теории не распространяется на самих ученых.
Таким образом, ученые по сути дела остаются в рамках нормальных пространственных отношений обыденной жизни, где они изучают нейрофизиологию других людей. Приведу только один пример с использованием книги Криса Фрита ‘Мозг и душа. Как нервная деятельность формирует наш внутренний мир‘ (сравни с высказываниями в разделе 1.2):
‘Самый первый эксперимент, который я провел, когда у меня появилась возможность исследовать работу мозга с помощью томографа, был попыткой найти в мозгу место, где сосредоточена воля. Этот эксперимент необходимо было сделать очень простым, потому что весь бюджет наших исследований был уже потрачен на покупку томографа. В большинстве наших экспериментов испытуемые просто делают то, что им говорят – например, «Поднимайте палец каждый раз, когда к нему прикоснутся». Мы называем такие действия вызываемыми раздражителем (stimulus-driven). Раздражитель (прикосновение) активирует систему осязания. Система связи преобразует осязательный сигнал в сигнал к действию (поднятию пальца, к которому прикоснулись). Наконец, двигательная система совершает это действие. Томограф позволяет нам отслеживать, какие участки мозга задействованы в распознавании раздражителя и осуществлении реакции.’
Хорошо видно, что Фрит описывает проводимый эксперимент в рамках наивного реализма. У него есть непосредственный доступ к томографу, к испытуемому в томографе, к пространственным отношениям между между прибором, испытуемым и собой. Нет сомнения, что Фрит во время проведения эксперимента ощущает себя в трехмерном мире, в котором и проводится эксперимент. Пространственные отношения сохраняются для него, а внешний мир является конструкцией мозга только у испытуемого.
Нарушение симметрии между нарративами от первого и третьего лица позволяет незаметно вернуться к науке в рамках обыденной жизни, то есть к расширенному наивному реализму. Нормальная человеческая психика берет вверх — можно поговорить про восприятия, про субъективность синего и про объективность электромагнитных волн. Но это не мешает после этого взять чашку кофе в руку с пониманием того, что синяя чашка находится в руке и что именно эта чашка в руке принадлежит реальности.
Все, что требуется в дальнейшем — это в определенной степени узаконить сложившуюся практику в нейрофизиологии. На этом пути следует вспомнить о симметрии повествований от первого и третьего лица и просто по-другому описать происходящее. Мы вернемся к этому после рассмотрения философии науки. До сих пор внимание было уделено восприятиям, которые были отделены от физического мира. В следующей главе внимание будет уделено физическому миру и что там является реальностью.
Как упоминалось, в 17-ом веке человеческие качества были удалены из физического мира, что в свою очередь открыло путь для его математизации. Это стало настолько привычным, что один важный момент упускается из виду. Физика немыслима без математических уравнений и объектов, что в свою очередь поднимает вопрос о статусе этих объектов. Например, в философии сознания электромагнитные волны без обсуждения относятся к объективной реальности — цвет субъективен, электромагнитные волны объективны. В следующей главе мы рассмотрим более подробно вопрос, что такое электромагнитные волны в современной физике.