Джордж Беркли выдвинул аргументы против теории виртуального мира, которые примерно можно выразить так: если вторичные качества не существуют, то первичные тем более не существуют. Идея заключалась в том, что если душа получает информацию исключительно посредством вторичных качеств, то размышления о первичных качествах связаны лишь с абстрактными понятиями. Для борьбы с последними Беркли занял позицию номинализма, когда абстрактные понятия являются творениями разума и без разума не могут существовать.
Следует отметить, что Беркли хотел защитить религию от скептицизма и атеизма. С одной стороны, утверждение о невозможности непосредственного доступа человека к физической реальности ведет к сомнениям в ее существовании. С другой стороны, закрепление реальности исключительно за физическом миром приводит к выводу, что процессы в физическом мире полностью определяют процессы в душе. Во времена Беркли атеизм находился в зачаточной стадии развития, но Беркли верно почувствовал угрозу для религии во взглядах Декарта и Локка (перефразируя Маркса: добропорядочные христиане семнадцатого века сами готовили себе могильщика).
Таким образом, Беркли хотел одновременно победить скептицизм и атеизм — Беркли не делал из этого секрета и прямо говорил о своих намерениях. Его идея на этом пути заключалась в отрезании черно-белой части рис. 2.1 в рамках эмпиризма и номинализма. Опыт человека ограничен цветной частью рисунка, а черно-белая часть рисунка возникает исключительно в результате склонности человека к абстрактным идеям. Опора на опыт и рассмотрение абстрактных идей как свойства души приводит к тому, что необходимость введения в рассмотрение черно-белой части рисунка 2.1 отпадает.
В рассуждениям ученых часто упоминается бритва Оккама. Можно сказать, что Беркли отрезал бритвой Оккама черно-белую часть рисунка 2.1. Беркли отказался от идеи, что сознание является репрезентацией реальности, вместо этого у него реальность презентируется в сознании. Бог в построениях Беркли играл исключительно роль, как и у Мальбранша, но в определенном смысле человек у Беркли получает непосредственный доступ к реальности. В любом случае картина мира Беркли существенно проще чем таковая у Мальбранша: человек в конечном итоге видит вазу цветов красного цвета, которая находится перед ним, и это есть реальная ваза цветов.
Важно отметить необоснованность обвинений Беркли в субъективном идеализме; его идеализм был вполне объективным. Критика абстрактных идей Беркли была однако не совсем последовательной. Дэвид Юм довел ее до конца, включив идею Бога в абстрактные идеи. Таким образом, скептицизм вернулся обратно и потребовались новые решения. Иммануил Кант вернул внешний мир в рассмотрение, но как вещь в себе. Кант согласился с тем, что пространство следует отнести к вторичным признакам, хотя он указывал на особую роль пространства. Рисунок ниже передает в рамках современных взглядов идеи Канта (см. ниже воззрения Гельмгольца).
Рис. 2.4. Теория виртуального мира с внешним миром как «вещь в себе». Источник: David Gamez, Human and Machine Consciousness, 2018. Глава 2. The Emergence of the Concept of Consciousness.
Пространство принадлежит теперь восприятию человека, но при этом другие вторичные качества (цвета, запахи и т.д.) организованы в пространстве — пространственные отношения в душе сохраняются. Можно сказать, что несмотря на то, что пространство относится ко вторичным качествам, оно играет особую роль в упорядочении других восприятий. В то же время пространство исчезло из внешнего мира — там остались вещи в себе. На рисуночке внешний мир изображен в виде отношений между объектами и процессами, когда информация от вазы цветов передается через разные органы чувств в мозг, что ведет к появлению пузырька сознания.
Обсудим рис. 2.4 на примере взглядов известного немецкого ученого Германа фон Гельмгольца (1821 — 1894). Он занимался физикой (закон сохранения энергии, энергия Гельмгольца), физиологией и психологией. Помимо прочего широкое признание получили его работы по изучению зрения. В речи 1878 года, произнесенной в годовщину основания Берлинского университета, Гельмгольц суммирует свои взгляды на процессы зрительного восприятия и также разбирает пространственное восприятие человека. Ниже будут использованы цитаты из этой речи. Отмечу, что теория зрения Гельмгольца работает в духе рис. 2.2 Рене Декарта, что лишний раз подчеркивает прозорливость французского мыслителя. В деталях Декарт, конечно, ошибался, но в целом физиология восприятия близка к его идеям.
Гельмгольц начинает с утверждения, что пространственное восприятие не является врожденным. Он считает, что пространственное восприятие формируется в ходе двигательной активности и тактильных ощущений. Предполагается, что сопоставление мышечной активности, тактильных ощущений и изменения зрительного поля постепенно приводит к появлению восприятия трехмерного пространства.
‘В силу этого и пространство будет нам чувственно представляться снабженными качествами наших ощущений движения, как среда, в которой мы двигаемся и через которую мы смотрим.’
Тем самым несколько затушевывается пространственное изображение в цветной части рис. 2.4. Пространственные отношения есть, но это есть свойство разума. Далее Гельмгольц специально отмечает, что информация, поступающая на нервные окончания во всех органах чувств, нисколько не похожа на формируемое восприятие. Получаемое восприятие связано не с источником возбуждения, а с тем, какое нервное волокно возбуждается. В связи с этим Гельмгольц характеризует исходную информацию как знак, который далее интерпретируется нервной системой. Он отмечает, что нельзя говорить о сходстве получаемого восприятия с исходным знаком.
Гельмгольц начинает с вторичных качеств (цвет, вкус, запах и т.д), на примере которых он показывает разницу между входными знаками и восприятиями. Электромагнитная волна не имеет ничего общего с воспринимаемым цветом, молекулы, попадающие на обонятельную эпителию, не имеют ничего общего с воспринимаемым запахом. Все, что требуется, это что один и тот же знак приводит к одинаковому ощущению. Таким образом подчеркивается, что цвет и запах не принадлежат внешнему миру.
Следующий шаг — первичные качества (протяженность и положение в пространстве). Гельмгольц говорит, что разница между первичными и вторичными качествами отсутствует: пространство также субъективно, как и цвет.
‘В этом смысле пространственное представление будет субъективной формой наглядного представления подобно качествам в роде: красный, сладкий, холодный.’
‘Из того, что этот созерцаемый нами пространственный порядок вещей возникает, благодаря тому последовательному ряду, в котором качества ощущения представляются приводимому в движение органу чувств, вытекает, наконец, удивительное следствие даже для совершенной способности представления опытного наблюдателя, а именно: объекты, существующее в пространстве, являются перед нами, облеченными в качества наших ощущений. Они являются нам то красными, то зелеными, то теплыми, то холодными, то зловонными, то благовонными и т. д.; между тем как эти качества ощущений принадлежать только нашей нервной системе, и ни в каком случае не простираются на внешнее пространство.’
Интересно отметить, что в цитате говорится о внешнем пространстве, но это, по всей видимости, по привычке. Гельмгольц специально отмечает, что наука отвергает наивный реализм в отношении пространства:
‘Популярному-же сознанию наглядное представление кажется чем-то первично данным, независимо от мышления и исследования в нас существующих — данным, которое не может быть сведено на другие психические процессы.’
В речи Гельмгольц сравнивает свои взгляды со взглядами Канта, и находит много общего. Разница в том, что Кант признавал априорность евклидовой геометрии — Кант в его время не мог себе представить возможности открытия неевклидовых геометрий. За этим исключением Гельмгольц соглашается с субъективностью пространства:
‘Стало быть, Кант считал пространственные определения столь же мало свойственными миру действительности, или вещам per se, как и цвета, которые привносятся в них нашим глазом. Естествознание может до известной степени следовать Канту и в вопросе о пространстве и времени.’
Пространство, цвета, запахи и т.д. находятся в восприятии человека, при этом внешний мир представляет собой вещь в себе, про которую мало что можно сказать — см. рис. 2.4. Вначале несколько цитат Гельмгольца про внешний мир, которые показывают его скептическую позицию по поводу возможности науки сказать что-то определенное о внешнем мире. Это еще раз подчеркивается, что теория виртуального мира неразрывно связана с скептицизмом — по сути дела про внешний мир ничего определенного сказать нельзя.
‘Насколько истинны наши представления и идеи? В каком смысле наши представления соответствуют действительности?’
‘Я не вижу, каким образом можно было бы опровергнуть систему даже самого крайнего субъективного идеализма, рассматривающего жизнь как сон. Как бы невероятною, неудовлетворительною ее ни признали, — я в этом отношении присоединился бы к самым ярым ее противникам — а все же она могла бы быть построена вполне последовательно; и это я считаю особенно важным. Известно, как остроумно Кальдерт развил эту тему в своем произведении «Жизнь — сон».’
‘И едва ли иначе могли бы мы выразить законное в наших ощущениях, согласно идеалистическому воззрению, как сказав: «акты сознания, появляющиеся с характером восприятия, совершаются так, как будто принимаемый реалистической гипотезой мир материальных вещей существовал в действительности». Но далее этого «как будто» мы не можем идти; мы можем признать реалистическое воззрение необыкновенно пригодной и точной гипотезой; но мы не должны приписывать ему необходимой истинности, так как рядом с ним возможны еще другие столь же трудно опровержимые идеалистические гипотезы.’
Следующая цитата позволяет нам вернуться к представленному выше рисунку:
‘Мне нет необходимости доказывать вам, что представить реальное или Кантовскую «вещь саму по себе» в положительных определениях, не облекая ее в форму нашего представления, — это contradictio in adiecto; на это уже неоднократно было указано. Но чего мы можем достигнуть,—так это знания законного порядка в мире действительного, хотя, конечно, только в системе знаков наших чувственных впечатлений.’
Можно вполне сказать, что схема, изображенная черным цветом, принадлежит к системе понятий, сформированных человеком, и в этом смысле она принадлежит цветному виртуальному миру. Мы не можем сказать, что представляет собой цветок в себе, нервное волокно в себе, мозг в себе и т.д. Согласно Гельмгольцу можно только надеяться на то, что отношения между понятиями, показанные на черно-белой схеме, соответствуют реальным отношениям.
В заключение еще раз отмечу, что в ходе такого рассмотрения происходит дублирование мозга и аппарата восприятия — есть воспринимаемый мозг в цветной части рис. 2.4, но это далеко не тот мозг, который производит восприятия. Исходный мозг как вещь в себе принадлежит внешнему миру. Более того реальные органы чувств, то есть реальный аппарат восприятия, также находится вне цветной части рис. 2.4. Важно не забывать про это обстоятельство.
Информация
П. П. Блонский, Проблема реальности у Беркли, 1907.