Человек обладает воображением и нарратив может включать в себя элементы воображения. Рассмотрим известное высказывание Рене Декарта из ‘Размышлений о первой философии‘:
‘Итак, я сделаю допущение, что … какой-то злокозненный гений, очень могущественный и склонный к обману, приложил всю свою изобретательность к тому, чтобы ввести меня в заблуждение: я буду мнить небо, воздух, землю, цвета, очертания, звуки и все вообще внешние вещи всего лишь пригрезившимися мне ловушками, расставленными моей доверчивости усилиями этого гения; я буду рассматривать себя как существо, лишенное рук, глаз, плоти и крови, каких-либо чувств: обладание всем этим, стану я полагать, было лишь моим ложным мнением.’
Как следует охарактеризовать рассмотрение мира таким образом? Человек смотрит вокруг себя и воображает ощущаемое и увиденное результатом обмана злого волшебника. Настоящая реальность представляется ему в виде этого волшебника, который из-за злых умыслов представил человеку все, включая его тело, не так, как все выглядит на самом деле (например, реальность — это мозг в бочке). В дальнейшем такое повествование будет называться воображаемым повествованием от первого лица.
Следует особо отметить важность воображения для развития науки. Например, Декарт в духе размышлений выше в конце концов пришел к выводу, что настоящий мир содержит только протяженность и движение. Остальные чувственные качества — цвет, запах, вкус и т.д — были приписаны исключительно субъекту. В результате физика должна заниматься только тем, что может быть измерено, а что нельзя измерить не принадлежит реальному миру. Как уже упоминалось, это оказалось хорошей исследовательской программой, которая лежит в основе современной науки.
Для рассмотрения этого вопроса неплохо подходит метафора Пещеры Платона. В рамках этой метафоры считается, что люди находятся в Пещере и что их окружение в Пещере является всего лишь тенями реальности, которая находится где-то за пределами Пещеры (Реальность с большой буквы). Теория виртуального мира в этих рамках сводится к утверждению, что за пределами Пещеры находятся объекты, обладающими первичными качествами, а субъект находится в Пещере и получает информацию в виде вторичных качеств.
Метафора Пещеры Платона позволяет более наглядно обсуждать, что такое реальность. В этом разделе реальностью пока по-прежнему будет считаться обыденная жизнь (содержание Пещеры), а мир вне Пещеры пока будет отнесен к воображаемой точке зрения от первого лица. Рисунок ниже будет интерпретирован в следующем диалоге именно таким образом.
Рис. 3.2. Разговор двух людей на улице — вариант 2. Источник: Steven Lehar, A Cartoon Epistemology.
Федя: ‘Мы стоим на улице и нас окружают дома.’
Петя: ‘Какие в этом могут быть сомнения.’
Федя: ‘Вчера я прочитал книгу про зрительное восприятие. Там говорится, что все видимое нами на самом деле является реконструкцией мозга. Таким образом, необходимо представить, что все что я вижу, включая тебя, а также мое тело, находится в моей голове. Ты можешь себе такое представить?’
Петя: ‘Нет. Я могу только себе представить, что в моей голове находится мозг, который состоит из нейронов. Но все, что я вижу находится не в моей голове, а передо мной.’
Как видно, нетрудно включить элементы воображения в диалог или в повествование от третьего лица. Тем не менее, пока мы остаемся в рамках наивного реализма и воображаемое отделяется от того, что включается в обыденную жизнь. В этих рамках также можно представить себе, что Петя соглашается с Федей, как показано на следующем рисунке и в следующем диалоге.
Рис. 3.3. Разговор двух людей на улице — вариант 3. Источник: Steven Lehar, A Cartoon Epistemology.
Федя: ‘Мы стоим на улице и нас окружают дома.’
Петя: ‘Какие в этом могут быть сомнения.’
Федя: ‘Вчера я прочитал книгу про зрительное восприятие. Там говорится, что все видимое нами на самом деле является реконструкцией мозга. Таким образом, необходимо представить, что все что я вижу, включая тебя, а также мое тело, находится в моей голове. Ты можешь себе такое представить?’
Петя: ‘Да, пожалуй, я могу такое вообразить. Все что вижу я, включая тебя и мое тело, находится в моей голове. А все, что видишь ты, находится в твоей голове.’
В то же время следует отделить научное знание от воображения. Для этого введем нарратив от всеведущего третьего лица. В нарратологии в этом случае предполагается, что нарратору известны все детали внутренней жизни персонажей. Следует отметить, что в предыдущем разделе нарратор выступал в роли обычного рассказчика, то есть, в рамках ограниченной точки зрения от третьего лица.
В случае научного знания нарратив от всеведущего третьего лица включает в то, что выходит за рамки обыденного мира. Важно понимать, что повествование от всеведущего третьего лица проблематично. Как только появляется нарратив от всеведущего третьего лица, необходимо разобраться, как это стало возможным. Все потенциальные проблемы связаны с этим обстоятельством — отождествлением нарратором (нейрофизиологом или философом) самого себя с всеведущим третьим лицом, который смотрит на мир со стороны и одновременно видит как Пещеру, так и Реальность с большой буквы.
В этом разделе мы остановимся на варианте, когда научные знания будут совмещены с обыденным миром, то есть, с наивным реализмом. Где находятся атомы, из которых состоит чашка? Прямо так, где находится чашка, только их не видно. Где находятся электромагнитные волны, которые принимает радиоприемник? Вокруг нас, только мы их не видим. Как появляются звуковые волны, которые передают звук? Мембрана громкоговорителя, которая находится вот там, колеблется и вызывает звуковые волны. Мы их не видим, но зато слышим.
Представим себе, что в комнате находятся несколько ученых, среди которых есть один дальтоник. На столе лежат предметы, раскрашенные в разные цвета. Также в комнате стоит спектрометр и другие приборы, необходимые для демонстрации эффектов, обсуждение которых протекает между учеными. Вначале обсуждение идет по поводу наблюдаемых цветов. Все согласны, что видимая цветовая гамма шире, чем то, что доступно дальтонику. Далее речь заходит про электромагнитные волны, начинается обсуждение, что это такое и каким образом они распространяются в вакууме. Затем речь переходит на фотоны и волновую функцию, которая необходима для описания поглощения/испускания фотона.
При этом ученые не сомневаются в реальности видимых предметов, в реальности пространства, в котором находятся люди и вещи, в реальности других людей и человеческих качеств. Нам просто требуется признать, что вокруг нас есть нечто, что мы не видим и не ощущаем, но это нечто находится там же, где находятся предметы. Мы расширяем содержание обыденного мира, но при этом оставляем без изменения пространственные отношения. Другими словами, точка зрения от всеведущего третьего лица ограничивается пространственными отношениями обыденного мира. Появляется обсуждение атомов и полей, но обсуждаемые невидимые объекты находится в пространстве обыденного мира. Такая стратегия удается до тех пор, пока мы не вводим в рассмотрение восприятия в явном виде.
В этом случае позиция наивного реализма остается практически без изменений; для определенности это допущение будет называться расширенным наивным реализмом. Люди по-прежнему видят предметы непосредственно перед собой, они не сомневаются в реальности пространственных отношений (мозг находится в голове, а мир находится вне человека), просто дополнительно считается, что в этом мире есть что-то еще, что не видно и не чувствуется. Главное, пространственные отношения обыденной жизни не меняются.
Как выглядит метафора Пещеры в этом случае? Признается, что в самой Пещере находится что-то, что не видно и не чувствуется непосредственно. Тем не менее, это невидимое нечто находится прямо в Пещере. Область вне Пещеры остается для элементов, для которых невозможно указать местоположение в обыденном мире — в этом случае будет использовано выражение Платония. Где находится добродетель? Можно допустить, что существует идея добродетели в Платонии и каким-то образом эта идея воплощается в поведении людей. Где находятся математические объекты? Их не найти в обыденном мире, поэтому Платония представляется неплохим местом для их нахождения.
Следует обратить внимание, что предложенная картина вполне согласуется с обычным представлением о науке. Скорее всего, именно так будут выглядеть рассуждения о науке на обыденном уровне. При этом многие будут отрицать существование Платонии как место для идей всякого вида, а в качестве альтернативы будут предлагаться мозги людей. Где находится мышление? Мышление связано с мозгом и поэтому оно находится где-то в голове, поэтому именно там следует искать всякие идеи. Они попадают туда в ходе воспитания или же они возникают в силу устройства человека, сложившегося в ходе биологической эволюции. Важно только отметить, что в этих разговорах не ставятся под сомнения пространственные отношения обыденной жизни.
В то же время в мире наивного реализма нет места восприятиям в буквальном смысле слова. Ничто не мешает ввести понятие восприятия при обсуждении работы органов чувств, но в наивном реализме нельзя поставить под сомнение непосредственный доступ человека к миру. В то же время сравнительно легко выдвинуть аргументы против непосредственного доступа к миру. Ниже я приведу несколько цитат из книги Челпанова ‘Мозг и душа‘, в которой критике наивного реализма посвящены две лекции с одним и тем же названием ‘О несостоятельности наивного реализма‘. В главе девять разбирается слух, а в главе десять — зрение.
‘Я вижу пред собою дерево: это есть определенная «вещь». Но в то время, когда я созерцаю дерево, у меня является представление дерева. Это есть «мысль». Между деревом, как «мысль», и деревом, как «вещь», есть несомненно огромное различие; и вот возникает вопрос, какое существует отношение между представлением и между вещью, что мы познаем при посредстве нашего духа.’
‘Положим, перед нами апельсин. Он имеет известный цвет, известную величину, форму; если мы его разрежем, то ощутим известный запах и т. д. Если бы мы спросили человека, не имевшего случая заниматься философией, существуют ли указанные свойства: вкуса, запаха, цвета и т. д., объективно, то надо думать, что и самый вопрос показался бы ему странным. … Учение, признающее объективную реальность за указанными свойствами, называется наивным реализмом. ‘
‘Таким образом, рассмотрев «звук» с трех точек зрения, мы можем видеть, что в нем мы имеем дело с тремя различными процессами. С точки зрения физической, мы имеем дело с воздушными волнами, с точки зрения физиологической, мы имеем дело с дрожанием струн основной перепонки, с точки зрения психологической, мы имеем дело с чисто психическим процессом ощущения. Уже из этого сопоставления легко видеть, какое огромное различие существует между психологическим процессом и физическим или физиологическим.’
‘Теперь мы можем ответить наивному реалисту, который говорил, что для него несомненно, что звуки существуют во внешнем мире так, как он их воспринимает. Мы ему можем прямо сказать, что в объективном мире звуков нет, есть только колебания воздуха. Если же эти колебания воздуха воспринимаются нами, как звук, то только потому, что у нас есть специально устроенный слуховой аппарат. … Следовательно, ясно, что нужно ухо для того, чтобы мог существовать звук, ясно также и то, что звук или звуковое ощущение представляет чисто психическое содержание, есть чисто психический процесс, в природе объективно вовсе не существующий.’
‘Нам нужно доказать неправильность наивного реализма, который утверждает, что цвета существуют объективно, и кажется, что в этом случае сторонник наивного реализма вполне прав, ибо в самом деле, что может быть убедительнее того положения, что вот этот зеленый цвет, который покрывает предмет, находящийся передо мной, существует объективно, вне меня. Но, несмотря на такую очевидность утверждения наивного реалиста, он совершенно неправ. Цвета, подобно звуку, составляют только содержание нашего ощущения.’
‘Подводя итога сказанному, мы можем видеть, что в процессе светового ощущения мы должны различать физические причины, порождающие ощущения цвета, и физиологические изменения в нашем зрительном аппарате. Между физическими причинами, т.е. эфирными волнами, и между нашим ощущением цвета не существует абсолютно никакого сходства, и поэтому можно прямо сказать, что ощущение цвета вовсе не есть копия цвета, как чего-либо объективно существующего.’
‘Это соображение ясно доказывает, что цвета имеют исключительно субъективное существование, а что во внешнем мире им соответствуют волны эфира; что цвет и свет существуют только потому, что у нас есть орган, устроенный соответственным образом, и что поэтому следует признать правильным замечание одного философа, который сказал: «нужен глаз, чтобы солнце могло светить». «Свет есть только тогда свет, говорит Гельмгольц, когда он действует на видящий глаз, без него это есть лишь колебание эфира».’
Это обстоятельство вместе с философской рефлексией и научной картиной мира приводят к отказу от наивного реализма. Я буду использовать выражение аппарат восприятия для обозначения работы всех органов чувств плюс последующие инстанции вместе взятые. Информация поступает в аппарат восприятия, перерабатывается и … Как следует закончить предложение? Все упирается именно в вопрос, что происходит далее, после переработки полученной информации аппаратом восприятия.
Важно отметить, что аппарат восприятия работает на бессознательном уровне и человек осознает только конечные результаты. Для аппарата восприятия можно предложить две метафоры. Первая — это окно. Человек смотрит сквозь окно и видит внешний мир. Метафора ‘окно’ вполне совместима с наивным реализмом. К сожалению такое не проходит и таким образом наивный реализм на первый взгляд оказывается несовместимым ни с философской рефлексией Нового времени, ни с физиологией восприятия.
Вторая метафора — это дисплей. На этом пути появляется косвенный реализм и в следующем разделе мы рассмотрим, что из этого следует.
Информация
Г. И. Челпанов. Мозг и душа. Критика материализма и очерк современных учений о душе. 1900.